Ларек выживания

Ограничения на продажу алкоголя и сигарет стали самым сильным ударом по киоскам. Фото ИТАР-ТАСС

Кто и как открывал первые коммерческие киоски в Комсомольске

Полина Виноградова

24 июля, 2014 11:11

14 мин

Для киосков в России, кажется, наступают последние дни. Вступившие недавно в силу законы, ограничившие продажу алкогольной и табачной продукции, забили последний гвоздь в крышку их гроба. До недавнего времени торговля именно этими товарами приносила коммерческим киоскам до 60% прибыли. Корреспондент «Русской планеты» встретился с несколькими коммерсантами, которые открывали первые ларьки в Комсомольске-на-Амуре и расспросил их, каково это было — начинать свой маленький бизнес в городе, в 90-е годы считавшемся криминальной столицей Дальнего Востока.

«Поначалу мне было очень стыдно: а вдруг знакомых встречу?»

Галина Климова решилась открыть коммерческий ларек, как она говорит, «с голодухи». Семье с двумя детьми-школьниками в начале 90-х буквально нечего было есть. Сама Галина на тот момент работала завучем в техникуме, и ее зарплата почти полностью уходила на оплату проезда в автобусе до работы и обратно. На то, что после этого оставалось, можно было купить несколько упаковок молока, пару пачек ячневой крупы и хлеб. Так и питались. Муж Галины, Сергей, денег домой вообще не приносил: он работал на судостроительном заводе, где зарплату не выдавали месяцами.

– Помню, готовились ко дню рождения сына. Я спросила, какой подарок он хочет получить, — делится вспоминает Галина Климова. — Он задумался. Потом выпалил: «А можно курицу?». Я разрыдалась. Мяса мы не видели уже несколько месяцев. Посидела, поплакала и сказала себе: «Все, хватит! Я так больше жить не хочу и не буду!»

Придумала «бизнес-план». Позвонила родственникам в деревню, договорилась, что приедет муж и купит у них мяса. Назанимала денег у кого только могла, усадила мужа за руль старенького Газ-69, приобретенного 20 лет назад, и отправилась «на закуп». Приобрела две свиных туши и привезла в город. Потом Сергей разделал их обыкновенным плотницким топором в гараже. А я арендовала место на рынке и начала торговать.

Поначалу мне было очень стыдно: а вдруг знакомых встречу? Я ведь педагог, меня многие в городе знают. Что они подумают, увидев меня за прилавком? Еще помню, как неудобно было брать деньги. Все время старалась положить лишний кусочек — вдруг подумают, что я их обвешиваю. Да и весов-то у нас тогда тоже не было: взвешивали обычным безменом, положив мясо в авоську.

С первой выручки раздала долги. Оставшихся денег хватило на то, чтобы купить бензин на следующую поездку в деревню и закупить еще мяса. Так и пошло.

Где-то через год мы подкопили денег, и я решила: пришло время открыть свой ларек. На рынке стало слишком много конкурентов. Ларьки только появлялись, и по слухам, прибыль приносили бешеную, по 50 млн в день. Мы о таких деньгах и не мечтали. Вот я и решила — поставлю свою «точку». Муж был против, боялся, что нас поубивают, но я его слушать не стала.

Ларек установила недалеко от дома. Закупила товар на ближайшей оптовой базе. Над ассортиментом размышлять не приходилось — все ларьки продавали одно и то же. Самым ходовым товаром был спирт. Хорошо шла водка. «Распутин», «Довгань», «Смирнов», «Финляндия», «МакКормик», «Белый орел», «Асланов».

Почему-то лучше всего я запомнила литровые бутылки с водкой «Александр Сабадаш», хотя никогда ее не пробовала. На черной этикетке была надпись вполне в духе времени: «За эту водку я отвечаю!», и подпись директора завода. Еще тогда была водка в пластиковых прозрачных стаканчиках, потом она куда-то исчезла. Как и водка в жестяных банках, в которых сейчас продают коктейли и пиво. Ее хорошо раскупали — верили, что такую не подделывают.

Фальсификата в те времена хватало. Периодически мелькали новости, что снова кто-то отравился до смерти. Люди боялись, но пить не переставали. В 90-е покупатели подолгу вертели бутылки с водкой в руках, пытаясь понять, подделка это или нет. Ходил миф, что, если внутри технический спирт, то на дне пластиковой бутылки будет виден прокол от шприца. Этот след все пытались разглядеть, и если казалось, что он есть, просили другую бутылку, лучше стеклянную, пусть и дороже. Самые острожные брали с собой чистый носовой платок и прижимали его ко дну бутылки. Считалось, что если водка заводская, «фирменная», значит, ее разливали на конвейере, а следовательно, на дне бутылки осталась конвейерная смазка, и маслянистый след от нее будет виден на платке. Если он есть, то точно можно брать, не отравишься.

Кроме спирта и водки, хорошо продавались пиво и ликеры ядовитого цвета — «Кокос» или «Банан». Дамы с претензией предпочитали «Кюрасао» и «Амаретто». Самым популярным вином была «Сангрия», коньяком — «Наполеон», бренди — «Слынчев бряг». Еще в стандартный набор типового ларька входили газировки, включая исчезнувшие потом «Доктор Пеппер» и «Херши Кола», «проверенные электроникой» презервативы, пакетики с растворимыми «соками» — «Инвайт», «Юпи» и «элитный» вариант — «Зуко». Из продуктов хорошо раскупались сушеные бананы, крабовые чипсы «Зяки-зяки», соленый арахис, китайская тушенка «Великая стена», быстрозавариваемая лапша. Верхом роскоши считалось купить к праздничному столу палку салями «Голд» и коробку конфет «Рафаэлло». Для тех, кто не мог себе позволить целую упаковку, «Рафаэлло» продавали поштучно. Ну, и конечно же, на ура шли шоколадные батончики — «Марс», «Сникерс», «Баунти», «Твикс», «Милки Вей», печенье «Вагон Вилс», «Чоко-пай», вафли «Куку-руку», конфеты «Чуитс», «Мамба», «Фрутелла» и жевательная резинка, особенно легендарная «Love is» с вкладышами. Этот ассортимент приносил хороший доход.

Когда я работала в техникуме, мы даже мечтать не могли о том, чтобы купить тот же «Сникерс». Он стоил половину моей зарплаты. Помню, как-то мне подарил этот батончик один из «крутых» учеников. Я принесла дорогой подарок домой, мы разрезали его на четыре части и пробовали всей семьей. Вкус показался просто волшебным. Поэтому когда мы «разбогатели», я решила сделать семье сюрприз. На Новый год спрятала под елкой целую коробку «Марсов» и «Сникерсов». Дети были в восторге, когда ее нашли!

Через 2 года накопила денег, чтобы поставить на месте маленького ларька большой павильон. Потом — еще один. Затем выкупила на аукционе помещение под продуктовый магазин. Дела пошли в гору. Сейчас отошла от дел. На деньги от бывшего бизнеса сын открыл строительную фирму. «Лихие» 90-е в семье вспоминаем со смешанным чувством — и с ужасом, и с благодарностью.

«Меня чуть не сожгли вместе с ларьком»

До того как открыть свой ларек Мария Риммер пять лет проработала «на хозяина». Устроиться на рискованную по тем временам работу продавца ей пришлось практически «по семейным обстоятельствам». В начале 90-х у Марии, недавно окончившей школу, уже была маленькая дочь, о которой ей приходилось заботиться самостоятельно. Муж, возивший товар из Китая, не вернулся из очередной поездки в приграничный город Сюнькэ. Что с ним случилось, выяснить так и не удалось.

– Мы с дочкой остались одни, — рассказывает Мария Риммер. — Оплакивать мужа было некогда, нужно было зарабатывать на еду. Поэтому я отдала Светочку, а ей тогда был всего год, моей маме, и стала искать работу, которая приносила бы реальные деньги. Скоро выяснилось, что есть всего один вариант — устроиться продавщицей в коммерческий киоск, работавший круглосуточно.

Быть продавцом в 90-е было прибыльно, но крайне опасно. Ларек, в который я устроилась, крышевал «Общак» — самая крупная на Дальнем Востоке криминальная группировка, главой которой был вор в законе Джем. Поэтому бандитов можно было не бояться, а вот защиты от «отморозков» даже крыша гарантировать не могла. И хотя витрины ларька были закрыты толстой металлической решеткой так, что он больше напоминал укрепленный дот, это не спасало.

После того, как моего сменщика порезали ножам, нам установили тревожную кнопку. Если покупатель вел себя подозрительно, нужно было тут же ее нажать. Через пару минут появлялся охранник и разбирался с дебоширом. Но он мог и не успеть. Мне однажды пьяный покупатель выбил форточкой два зуба. Один раз меня ограбили, прыснув из баллончика слезоточивым газом прямо в лицо. Второй — угрожая газовым пистолетом. Но это еще цветочки. Потом меня чуть не сожгли вместе с ларьком. Уже облили стены бензином и собирались поджечь, хорошо, что охранник вовремя подоспел, жива осталась. Каждый день шла на смену и не знала, вернусь домой или нет.

Не уволилась только потому, что и доход рискованная работа приносила приличный. За смену можно было заработать 2-3 млн рублей. И это только «официальная» зарплата. Было еще множество способов обеспечить себе дополнительную прибыль. Самый простой — ночью, когда владелец точки точно не приедет ее проверить, поменять ценники на другие, с ценой подороже. Писали их от руки, и в запасе всегда был «авторский» комплект. Разница шла в карман, как и выручка от продажи сигарет поштучно. Хороший доход приносили и другие «левые» заработки.

В те годы все продавцы ларьков имели собственный «бизнес». Мы скупали золото у алкашей, которым срочно нужно было выпить. Потом уже по совершенно другой цене сдавали его в ломбард или скупщикам. Покупали и перепродавали ваучеры, которые многие готовы были отдать за банку тушенки. Хорошо получалось навариться на олимпийских рублях.

Способов подзаработать было множество. Один из самых оригинальных — на мегапопулярных тогда «Киндер-сюрпризах». По весу можно было определить, в каких шоколадных яйцах были коллекционные фигурки зверюшек. Извлеченные из упаковки, эти бегемотики, пингвины и львята стоили в два-три раза дороже. Многочисленные ценители предпочитали гарантированный вариант — купить именно ту игрушку, которой не хватает в их коллекции, а не играть в лотерею, пытаясь найти ее в запакованных «Киндер-сюрпризах».

Почти все, что зарабатывала, я старалась вложить в золото, мечтая со временем открыть собственный ларек. Другие продавцы надо мной смеялись: мол, сама продаешь, а товара не пробовала. Говорили, что я скупая. Сами они спускали свои деньги за сутки, жили на широкую ногу. Но я знала: кроме меня, никто моей дочери нормальное будущее не обеспечит. Экономила, как могла. Импортные продукты покупала только на праздник. Помню, как-то раз принесла родителям банку консервированных сосисок, они тогда только появились в продаже. Отец прочитал на упаковке, что они называются «Хот Догс Сосиджс» и страшно обиделся, решил, что это «Горячие собачьи сосиски» и я собралась накормить их едой для собак. Никак не могла его переубедить. Что такое хот-дог в те годы никто не знал.

Через 5 лет скопила достаточно, чтобы открыть собственный ларек. Знаний и опыта хватало, связи с поставщиками и «крышей» тоже были налажены. Через 2 года было уже несколько киосков.

Сейчас, посмотрев на Марию Риммер, никогда не подумаешь, что она начинала свою карьеру, работая по ночам в тесном зарешеченном ларьке, где не было даже туалета и приходилось пользоваться ведром. Она диверсифицировала свой бизнес и на сегодняшний день владеет тремя процветающими компаниями различного профиля. Выглядит как прирожденная бизнес-вумен. Но все свои дела ведет твердо, по-мужски. Рисковать не боится: после пережитого в 90-е ей ничего не страшно.

«Я как следует подумал и понял: не хочу, чтобы мой сын остался сиротой»

Сергей Лопарев свой первый ларек открыл вместе с 2 однокурсниками. Физики по образованию, они быстро поняли, что работа по специальности денег не принесет. Решили действовать сообща — втроем успевали и с «крышей» договориться, и за продавцами присмотреть. Товар поначалу закупали на местном оптовом рынке, потом, когда приобрели подержанный мини-вэн, стали возить из Хабаровска — там продукты были дешевле, получалось выгоднее. Денег нужно было много: «крыша» в Комсомольске-на-Амуре забирала до половины прибыли, а стоимость аренды земли под ларьком была в десятки раз выше, чем в соседнем Хабаровске. Тем не менее, дела шли настолько хорошо, что уже через год друзья стали продавать не только продукты, но и промтовары.

– В 90-е ходовым товаром были детские игрушки, — вспоминает Сергей Лопарев. — Люди сидели без зарплаты, экономили на всем, но детям отказать не могли. Ну как не купить куклу Барби, когда в глазах у дочки стоят слезы? У кого не было денег на настоящую, покупали китайскую, поддельную, она стоила в несколько раз дешевле. Еще были очень популярны лизуны. Кто не помнит, это такой липкий шарик, который приставал к любой поверхности, если его бросить с силой, и оставлял после себя жирное пятно. Неплохо мы зарабатывали и на журналах для наклеек, таких как «Планета динозавров». Но самым престижным и прибыльным товаром был конструктор Лего. Если вы могли купить своему ребенку большое ведро с этим модным конструктором — все, считайте, жизнь удалась.

Для детей постарше были свои «заманухи» — первые гелевые ручки и ручки с четырьмя стержнями разного цвета, огромные наборы еще недавно дефицитных фломастеров всех цветов радуги. Самые большие, в которых было по 200 цветов, продавались в специальном чемоданчике. Каждый школьник мечтал и о разноцветном рюкзачке на молнии, украшенном яркими рисунками, и о собственном попискивающем электронном питомце «Тамагочи». А игровая приставка «Денди» могла обеспечить досуг не только детям, но и их родителям, тайком резавшимся в нее по ночам.

Для взрослых были средства гигиены, в которых тогда многие ничего не понимали. Помню, как одна покупательница утроила страшный скандал. Она приобрела гигиенические прокладки и требовала, чтобы ей дали синюю воду, которая должна идти с ними в комплекте. Я долго не мог понять, о чем речь. Только потом догадался, что она говорит о синей жидкости, которую на прокладки лили в рекламе по телевизору.

Все товары стоили несуразно дорого. Обычные поролоновые губки для мытья посуды продавались не упаковкой, а поштучно и считались вполне полноценным подарком на 8 марта или на Новый год. А одноразовой бритвой пользовались, пока не сломается.

Денег павильон приносил настолько много, что через пару лет мы сменили спортивные костюмы на малиновые пиджаки и обзавелись собственными автомобилями. И вот тогда-то начались первые серьезные проблемы. Наш друг Саша Казанцев поехал в Хабаровск за очередной партией товара и не вернулся. Через несколько дней его нашли с простреленной головой. Машина, товар и деньги пропали. Мы поняли, что ходим по краю. Я к тому времени уже был женатым человеком, супруга была беременна. Как следует подумал и понял: не хочу, чтобы мой сын остался сиротой. Продал свою долю и ушел из бизнеса. Устроился наемным коммерческим директором. Пусть денег в разы меньше, зато жив-здоров.

Больше собственный бизнес Сергей Лопарев не начинал. Сейчас он работает заместителем директора в транспортной компании. О 90-х ему напоминает хранящийся в шкафу малиновый пиджак и седина на висках, появившаяся после того, как убили его друга.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе